Ольга Евтушок

Русские реалии в английских переводах: сопоставительный анализ переводческих стратегий

«Мы все так или иначе встречаемся с художественными текстами, нередко они принадлежат иностранным авторам, но почему мы этого даже не замечаем? „Это заслуга переводчика“, —скажут некоторые, но что делать, если мы захотим перевести русскую классику на английский? Куда же девается несчастная „клячонка“, вспахивающая поле? А что произойдет с молчаливым Молчалиным или двумя тысячами десятин? Ну а что же тогда с чисто русскими реалиями например, как объяснить, кто такой барин или что такое земство? В моем выступлении я расскажу об интересных явлениях из рассказа Чехова „Дом с мезонином“, и о том, что с ними нужно делать переводчику, чтобы сохранить колорит оригинального произведения».

Лев Иванов

Постмодернизм в гриппе и вокруг него: новое в русской прозе XXI века

«Метамодернизм, ультрамодернизм, неомодернизм, антимодернизм… Или постмодернизм?

Или постмодернизм умер? Что вообще происходит в последние двадцать лет в современной русской литературе?»

Ева Ситникова

Христианское искусство без Библии: произведения японских тайных христиан

«Мир вокруг нас большой и единый, разные культуры, существующие в нем, постоянно взаимодействуют. Но обычно это ускользает от нашего зрения и заменяется более простой концепцией развития в рамках одного культурного поля. И тем не менее, в мире есть место и такому: в VIII веке христиане-несториане переводили с санскрита на китайский тексты, ставшие основой для проповеди буддизма в Японии. В нашем мире есть место не только фразе из школьного учебника: «иезуиты были активными миссионерами», но и китайской тарелке с иезуитской эмблемой, такой же подставке под Библию из Японии и фигурке Христа Доброго Пастыря из Индии. Именно эти предметы я совершенно неожиданно для себя увидела на выставке «Владыки океана. Сокровища португальской империи XVI–XVIII веков», проходившей в Музеях Московского Кремля, и остановилась, не понимая, как это вставить в привычную картину мира.

Но стоило копнуть дальше, и оказалось, что мир еще более удивителен, и что, например, в Японии обращенные в христианство почти три века жили в изоляции, не имея ни одного священника и ни одного экземпляра Библии, и что единственный их текст, который мог бы ее заменить, больше похож на занимательную сказку. Мой мир перевернулся, и я задумалась, если нет Библии, то есть ли Мадонна с Младенцем, Распятие и прочие привычные глазу европейца вещи? Меня зовут Ева, и если вам тоже интересно, как могут жить образы одной культуры, пересаженные на почву другой, то я буду рада поделиться своими наблюдениями».